Рассказывает Мария Солощева.
В 2021 году образовательная программа «Востоковедение» заняла первое место среди востоковедных бакалавриатов России по качеству бюджетного приема. Академический руководитель программы Мария Солощева рассказывает, что делает программу востребованной среди абитуриентов, какие языки изучают студенты и почему они учатся пять лет.
— Мария Алексеевна, какие научные дисциплины изучают студенты бакалаврской программы «Востоковедение»?
— Студент востоковедной программы НИУ ВШЭ — Санкт-Петербург изучает два восточных и два европейских языка. Образовательный процесс идет на русском и английском. Основной восточный язык студент нашего бакалавриата изучает все пять лет обучения. Второй восточный язык мы рассматриваем как часть специальности наравне с первым. Студент выбирает его самостоятельно и изучает два или три года по выбору. Второй европейский язык делает наше образование еще более универсальным и предоставляет студентам больше возможностей после выпуска.
Наряду с лингвистической подготовкой мы ставим на второе место историческую, культурологическую и религиоведческую подготовку. Востоковедное образование дает возможность увидеть себя одновременно в контексте истории своей и других стран, прежде всего стран Востока.
Востоковеду важно изучать отношения России со странами Востока. Понимать, что в этих отношениях является ценностью, а что влияет на них негативно. Вместе с языковой подготовкой, исторические и другие страноведческие дисциплины являются ядром нашей программы, в сумме это около 50 % учебных дисциплин.
В формировании второй половины образования принимают участие сами студенты, самостоятельно выбирая образовательные курсы и приобретая индивидуальный набор компетенций в таких областях, как экономика и социология, бизнес и менеджмент, лингвистика и история, культурология и антропология. Поэтому наш абитуриент может планировать дальнейшее развитие практически в любом образовательном направлении.
— На сайте программы указано, что она «сочетает лучшие традиции петербургской востоковедной школы с новейшими достижениями науки о Востоке». Расскажите, пожалуйста, как это проявляется?
— Как я уже сказала, у нашей программы есть набор предметов, составляющих базовую — обязательную для всех — часть программы. Эта часть программы опирается на традиции петербургской востоковедной школы, в которой много внимания уделяется лингвистической, исторической и антропологической подготовке студентов. Это значит, в центре внимания востоковедов оказывается не общество в целом, не государство и его институты, а человек в определенных обстоятельствах, его речь, поступки, мысли и в конечном счете — его мировоззрение в целом.
Наша программа ориентирована на рынок труда, что выражено в ее высокой вариативности. Первокурсники выбирают первый восточный язык, а в конце первого курса они определяют второй восточный язык и майнор. За два года студенты знакомятся с основными областями знания в сфере гуманитарных и социальных наук, а затем у них есть выбор между двумя специализациями: «Общество и культура стран Востока» и «Политическое и экономическое развитие стран Востока».
Студенты делают выбор каждый год, и он не ограничивается языками, специализациями и факультативами. Значительную часть учебной нагрузки составляет проектная практика. Она формирует у студента индивидуальные практические навыки: под руководством преподавателей студенты выполняют проектные задания, за которые они в университете получают оценки, а в будущем будут получать зарплату. Вот примеры заданий, которые выполняют наши студенты на проектах: поддерживать паблики на восточных языках или о Востоке, сделать субтитры для видео на восточных языках, записать видеоэкскурсию на восточном языке, организовать мероприятие, например научную конференцию, выставку, презентацию и т. д.
— Чем занимаются востоковеды? В каких областях они востребованы?
— В современном мире и Западу, и Востоку для лучшего понимания друг друга не хватает специалистов, способных грамотно организовать взаимное общение. При этом они должны стоять не на какой-то одной, а сразу на двух культурных платформах. То есть сознавать русскую и, например, китайскую или арабскую культуры не как непримиримо различные, а как единый культурный массив, где культуры не вытесняют, а взаимно дополняют друг друга. Этому, собственно, и учат востоковедов, это привлекает к нам абитуриентов и дает возможность хорошего трудоустройства нашим выпускникам.
Для успеха практически любого международного проекта востоковедная экспертиза становится столь же необходимой, как, например, экономическая или юридическая. Кто этого не понимает, тот проигрывает. Как отметил наш коллега, профессор Алексей Александрович Маслов, количество успешных проектов в России, доведенных до реализации с китайским партнерами, составляет в среднем за последние годы менее 4 % от всех начатых, что очень мало.
Немногим лучше ситуация сотрудничества и с другими странами условного Востока. Одна из причин: мы не знаем, с кем имеем дело на Востоке, да и представление о России часто оказывается неверным. Сейчас, когда поворот на Восток становится для России практически неизбежностью, значение профессиональных востоковедов как экспертов, аналитиков, просто специалистов, которые сопровождают проектную деятельность со странами Востока, многократно возрастает.
— Расскажите, пожалуйста, об особенностях образовательной программы.
— Во-первых, востоковедный бакалавриат в петербургском кампусе — пятилетний, как и в московской Вышке. Это позволяет обучающимся получать полноценное языковое, гуманитарное и, я бы даже сказала, академическое образование.
Отличие востоковедной программы питерского кампуса от программы Школы востоковедения московского кампуса состоит, в частности, в том, что наши студенты изучают два восточных языка. Причем вторые восточные языки изучаются по авторским программам по модели «2+1» — два года обязательных занятий и один — факультативный.
Наша программа предоставляет возможность сочетать первый восточный язык со вторым восточным языком другого региона. К примеру, китаист может изучать вьетнамский, корейский, хинди или японский, либо выбрать в качестве второго восточного языка арабский, персидский, турецкий или иврит.
Второе важное отличие питерской востоковедной программы — изучение двух европейских языков: обязательного английского, а также немецкого, французского или испанского по выбору студента. Второй европейский язык не обязательно привязан к региону первого или второго восточного языка. Студент может выбрать его, исходя из желания продолжить образование или получить работу в одной из стран или международных организаций, где требуется знание определенного набора восточных и европейских языков.
— Почему студенты учатся пять лет, а не четыре года?
— Если говорить о классическом востоковедном образовании, то оно и в XX, и в XIX веке было пятилетним. Так что, можно сказать, мы просто вернулись к классической модели пятилетнего востоковедного образования, которое позволяет дать студенту профессиональное знание языков, фундаментальное гуманитарное образование и при этом обеспечить специализацию по одной из отраслевых дисциплин.
Немаловажно, что годичные или семестровые стажировки в странах изучаемого региона проходят без отрыва от учебного процесса и оформляются как академическая мобильность, а не с помощью академического отпуска. Уезжая даже на десятимесячную стажировку за рубеж, студент не теряет связь с университетом, поддерживает контакт с научным руководителем курсовой работы, руководителями проектов, присутствует онлайн на занятиях и даже сдает экзамены. Это происходит согласно индивидуальному плану студента, который он принимает в качестве дорожной карты, которой ему надлежит следовать весь период стажировки.
— Почему поступление в магистратуру, несмотря на пятилетний бакалавриат, все равно будет полезно?
— Мы исходим из того, что поступать в востоковедную магистратуру следует тому студенту, кто решил связать свою судьбу с востоковедением. Иными словами, он не отклонился в направлении социологического, политологического или экономического научного знания, а решил пойти дальше по востоковедной стезе.
Магистратура и аспирантура необходимы для тех, кто хочет стать востребованным специалистом-востоковедом и получить квалификацию в рамках одной или нескольких отраслевых наук. Междисциплинарность — это востоковедное кредо. В итоге выбора невостоковедной магистерской программы рождается специалист, получающий к своей основной востоковедной специальности заветную приставку: востоковед-экономист, востоковед-культуролог, востоковед-политолог, востоковед-психолог и т. д.
— Какое сочетание языков может оказаться наиболее перспективным? Или это не так важно?
— Как я уже сказала, мы стараемся дать возможность студентам проявить интуицию и даже предвидение, не советуя им конкретные сочетания языков. Решение принимает сам студент на основе услышанного на лекциях, прочитанного и увиденного за стенами университета и, конечно, на основе организованных преподавателями консультаций. Выбирая второй восточный язык, студент формирует не только уникальную образовательную траекторию, но и содержание своего будущего резюме.
Я, как академический руководитель, всегда предлагаю студентам посмотреть на выбор языка с точки зрения потенциального работодателя, которому могут быть интересны те или иные знания и навыки. Если выбор представляется мне не самым очевидным, я прошу студентов предоставить развернутую письменную аргументацию в пользу выбранного языка. Как правило, это помогает студенту увидеть свою ситуацию как бы со стороны, критически посмотреть на собственные аргументы и порой — изменить принятое решение в пользу более традиционной образовательной траектории.
— Расскажите, пожалуйста, про изучение арабского языка. Правда ли, что в Петербурге его преподают только на вашей программе? В чем состоит актуальность его изучения?
— Разумеется, арабский язык изучают и в других университетах Москвы и Санкт-Петербурга. Наш ближневосточный образовательный трек имеет отличительную особенность: он с самого начала задумывался как региональный. Это отражено в его официальном названии — направление «ближневосточных и африканских исследований». Наши студенты, изучая в качестве основного восточного языка литературный арабский язык, наряду с ним осваивают несколько диалектов — египетский, иракский и марокканский, а также один из языков неарабских стран Азии — турецкий, персидский или иврит. Есть только одно ограничение — для открытия группы должно собраться не менее восьми желающих.
Со студентами работают высококвалифицированные специалисты-туркологи, иранисты, кавказоведы, специалисты по Центральной Азии, семитологи и африканисты, не говоря о весьма представительной команде арабистов — это профессора Евгений Ильич Зеленев, Милана Юрьевна Илюшина, Сергей Алексеевич Французов, доценты Рамазан Гамидович Мамедшахов, Екатерина Валентиновна Гусарова и др. Выпускники ближневосточного направления, хорошо проявившие себя как в области изучения восточных и европейских языков, так и добившиеся хороших результатов в научно-исследовательской деятельности, получают практически гарантированное место в востоковедной магистратуре и аспирантуре, а также рекомендацию для прохождения стажировки в МИД РФ или Минэкономразвития.
— На странице программы указано, что на старших курсах языковые занятия проходят в формате лингвострановедческих коллоквиумов. Что это за формат?
— Дело в том, что языковые занятия по восточным языкам, особенно на старших курсах, проводятся по нескольким аспектам — язык прессы, деловая переписка, практика перевода академического текста. Лингвострановедческие коллоквиумы — это практические занятия, на которых обсуждают страноведческие темы, вопросы этнопсихологии в форме дискуссий на восточных языках. Они обогащают знания студентов не только в области языка, но и повышают общий уровень образования и страноведческой культуры.
— Расскажите, пожалуйста, о преподавателях на программе.
— Руководитель Департамента востоковедения и африканистики профессор Евгений Ильич Зеленев как-то заметил, что из более 70 преподавателей департамента возраст только шести человек, включая его самого, старше 50 лет. Средний же возраст наших преподавателей — 36 лет, то есть у нас один из самых молодых преподавательских востоковедных коллективов в России.
В то же время около половины преподавательского состава — доктора и кандидаты наук. Примерно 15 % всех преподавателей являются носителями языка.
Наконец, самое главное: наш проект объединяет людей, которые пришли не просто преподавать язык или читать лекции. Все они объединены вокруг концепции программы. Если угодно, они приняли на себя ответственность работать по тем стандартам, которые утверждены Академическим советом. Это делает наш коллектив единой командой, стремящейся не только передать свои знания студентам, но и создать особую образовательную творческую среду. Эффект от коллективных усилий поможет нашим выпускникам в итоге получить более высокое образование, чем то, которое имеет каждый отдельный их преподаватель. Может быть, это не всегда получается, но именно к этому стремится наш преподавательский коллектив.
— Программа взаимодействует с аналогичной программой московского кампуса. Какие преимущества дает эта коммуникация студентам?
— Тесное взаимодействие двух кампусов началось примерно два года назад. Сегодня с высокой степенью вероятности можно утверждать, что питерский кампус привнес в свое образовательное пространство все то лучшее, современное и позитивное, что имеют наши московские коллеги и чего не было у нас. Смею думать, что зеркальная ситуация и у наших московских коллег, с которыми мы, питерские востоковеды, также делимся нашими преподавательскими лайфхаками.
В частности, у нас в программе появились предметы, которые читают совместно преподаватели разных кампусов, что дает возможность нашим студентам слушать лекции лучших московских преподавателей. У нас в последние годы даже появился особый термин — «единое московско-петербургское востоковедное образовательное пространство».
И все же я подчеркну, что взаимное обогащение не делает наши программы одинаковыми. Петербургская востоковедная программа Вышки сохраняет свое неповторимое лицо.
— Кого вы ждете на программе?
— Это сложный вопрос. Говоря о востоковедении, мы подразумеваем комплексную научную дисциплину. Одни студенты лучше усваивают язык, другие опережающими темпами осваивают теоретические учебные дисциплины, кто-то более социально активен, и у него лучше идет проектная деятельность. Этот ряд примеров можно продолжать.
Объединяют наших студентов три качества. Во-первых, это трудолюбие, во-вторых, это осмысленное отношение к учебе, вызванное неподдельным интересом к Востоку, и в-третьих — это последовательность. Последнее качество особенно важно.
Последовательность и ее синонимы — упорство и целеустремленность — нужны востоковеду, может быть, даже в большей степени, чем природный талант. Непоследовательному, несобранному студенту очень сложно осваивать восточные языки. Общепризнанно, что востоковедная программа — одна из самых трудоемких и трудозатратных в российской высшей школе. Однако все усилия окупаются результатом — фундаментальным и в то же время практико-ориентированным востребованным образованием. Поэтому, если суммировать все, что я сказала выше, мы ждем абитуриентов, готовых преодолевать трудности и не опускающих руки, сталкиваясь с неудачами.
Именно такие студенты добиваются у нас выдающихся результатов, удивляя даже нас, их учителей.